– Вы бы сперва позвонили. Я бы встретил…

Брук улыбнулся в ответ.

– Надо было бы, позвонил. Погасите на время огни. Машина с грузом здесь?

– Сейчас подъедет.

Сторож, проникнувшись важностью момента, без лишнего напоминания побежал к вагончику. Полоса погрузилась в темноту. Заурчал в стороне двигатель, грузовик подкатил к рампе. Брук махнул рукой.

В салоне остались только Бондарев и Ружана, все охранники, кроме одного, ставшего на выходе из самолета, занялись разгрузкой машины. Клим смотрел в приоткрытую дверь на растущий штабель ящиков.

– Что в них? – шепотом спросил он у Ружаны.

– Не знаю.

Бондарев поднялся, стал в двери. Охранник покосился на него, но ничего не сказал. Тусклые лампочки горели внутри грузового отсека.

– Не вмешивайтесь, – посоветовала Ружана, – все равно ничего не измените.

– В ящиках химическое оружие. Уж лучше бы он возил наркотики.

– Вы уверены? – Женщина тронула его за руку.

Клим кивнул.

– Если вы работаете на Брука, то должны разбираться в маркировке.

– Я работаю не на него, а с ним.

Брук тем временем остановил разгрузку, хоть в кузове машины еще оставались ящики.

– Вы согласны участвовать в этом? – спросил Бондарев и, прежде чем Ружана ответила, сказал: – Я – нет.

– У нас нет выбора. Вы плохо знаете моего босса. На полпути он никому не дает возможности отступить. Тем более если вы правы и в ящиках ОВ.

Машина отъехала от рампы. Брук стоял в отдалении и говорил с начальником авиабазы.

– Вы и меня плохо знаете. Заговорите на несколько секунд зубы охраннику.

– Зачем? Что вы задумали, герр Калау? Я не стану вам помогать.

– Тогда мне придется его убить. У него есть оружие, а у меня его нет. Поговорите с ним. Всего пять секунд, отвлечете его внимание и спасете человеку жизнь. – Бондарев властно взял женщину за руку и заглянул ей в глаза: – У тебя нет выбора.

– Хорошо, – обреченно произнесла Ружана.

Она, цокая каблуками по металлическим рейкам пола, подошла к охраннику, который все это время следил за ней взглядом. Она что-то с растерянным видом принялась говорить. Всего на секунду охранник отвел взгляд, но этого было достаточно, чтобы Бондарев скользнул за ящики. Пригнувшись, Клим пробрался в хвост самолета, теперь до его слуха долетали слова женщины.

– Мы не сможем сделать это на Кипре…

Бондарев не дослушал – наблюдая в щель между ящиками, он дождался, пока охранник оглянется на дверь салона.

– Черт! – вырвалось у охранника, когда тот увидел пустой проем и диван, на котором никого не было.

Бондарев появился перед ним внезапно, словно материализовался из воздуха. На лице у Клима сияла странная и даже несколько простецкая улыбка. От нее растерялась и Ружана. Правой рукой Клим нанес удар охраннику в сильно выступающий кадык, левой вырвал из кобуры под мышкой пистолет и тут же ударил им по голове. Охранник даже толком не успел вскрикнуть, раздался только короткий хрип, он обмяк и упал на пол.

– Я с вами, не бросайте меня! – закричала Ружана и вцепилась в его рукав.

К самолету от машины бежали двое людей Брука.

– Не стрелять, там груз, – приказал торговец оружием.

Бондарев выстрелил поверх голов.

– Оставайся!

Но женщина вцепилась в него мертвой хваткой. Клим подхватил ее и поставил на землю.

– Тогда бежим вместе. – Сжимая руку Ружаны, Клим бросился в темноту.

Поле было укреплено металлическими полосами, уложенными на землю. Женщина споткнулась один раз, второй, упала на колени. Бондарев рывком поставил ее на ноги.

– Вставай.

– Я не могу, не могу…

– Тогда оставайся.

В темноте полыхнул выстрел, высоко над головой просвистела пуля.

– Они там! – раздался крик.

У вагончиков щелкнул рубильник, вспыхнули прожектора и освещение полосы.

– Да сбрось же туфли! – уже заорал на Ружану Бондарев и разжал пальцы.

Женщина на удивление быстро босиком побежала за ним. Когда вновь хлопнул выстрел, она вскрикнула, присела, но тут же бросилась догонять Клима. Грузовик, набирая скорость, уже настигал беглецов. Как бы быстро человек ни бегал, от машины ему на ровной площадке не уйти.

Бондарев остановился, развернулся и поднял пистолет, нацелив его на кабину. Ружане, наверное, показалось, что Клим метит в нее. Она пригнулась, но продолжала бежать. Грузовик свернул в сторону, промчался мимо, подставив под прицел пистолета борт. Выстрел так и не прозвучал.

– Пока он развернется – к лесу! – Бондареву вновь пришлось схватить Ружану за руку.

Теперь, без туфель, она бежала намного быстрее. Даже не приходилось подгонять. Рядом засвистела пневматика тормозов, грузовик занесло и развернуло. Чисто машинально Клим отметил, что за рулем сидит хорошо обученный водитель, тренированный человек. Взревел двигатель, полетели из-под колес клочья травы.

– Куда мы? – оглядываясь, выдохнула женщина.

– Спрятаться.

Мелькнула невысокая деревянная стойка подсветки с лампой, прикрытой от дождя жестяным колпачком. Теперь под ногами была уже не кошеная трава, а мягкая земля. Клим перепрыгнул канаву и вовремя остановился, с разгона чуть не налетев на натянутую крестом колючую проволоку. Приподнял ее рукой, пропуская Ружану. Свет фар грузовика выхватил беглецов, но почти тут же машина провалилась передними колесами в канаву. Загудел сигнал – водитель упал грудью на рулевое колесо. Клим с Ружаной продрались сквозь кусты и оказались в редком молодом лесу. Они бежали еще минут пять.

– Все, больше не могу, – проговорила Ружана и села прямо на землю, усыпанную сухими сосновыми иголками, – за нами еще гонятся?

– По-моему, уже нет, – прислушался Бондарев, – а сумочку ты не забыла.

Женщина нервно рассмеялась.

– Только сейчас заметила. Это же надо. – Она согнула ногу и ощупала ступню. – Кажется, в ней теперь торчит сотня заноз.

– Покажи. – Бондарев присел, ощупал ногу, подсветил себе короткой вспышкой зажигалки. – Нет, просто бегать по шишкам ты не привыкла. Давай вторую.

– Придется тебе поверить, – вздохнула Ружана. – А зажигалкой не щелкай, нас засекут по вспышке. Ночью ее издалека видно.

Ветер покачивал верхушки тонких сосен, слышалось стрекотание кузнечиков.

– Они уже взлетели? – Ружана прищурилась.

– Нет. Мы бы услышали.

– Мне кажется, что мы пробежали километров десять. – Женщина все еще часто и прерывисто дышала. – Какого черта ты решил бежать?